Пандемия (на лечении)

продолжение части 3.3

          - Дим, где ты живёшь? – спросила Ольга.
          После разговора с папой она задумалась о том, как ей добраться до дома. За Ольгой родители приехать не могли, у них нет машины. Потому она уже хотела присоединиться к Данилу и Лике, которые также не смогли парировать категорическое «домой!», перезвонив своим матерям и отцам. Оля готова была мириться с теснотой заднего сиденья золотисто-чёрного купе, но из магазина вернулся я.
          - В Мустямяэ.
          - Ты так и так поедешь через центр...
          - Да, - кивнул я.
          - До Манеежи подбросишь?
          - Вообще без проблем. Аня? Ира? Я забираю машину. А в «порше» все не влезете.
          - Есть «мазда», если оставишь ключи, - подмигнул Алексей.
          - Жаль, что никто из вас не едет в Йыхви, - тихо произнесла Аня. - У мамы истерика. Она места себе не находит, зная, что я тут одна. Вся на нервах. Я попыталась её успокоить. Вроде удалось, когда убедила, что у Лёши надёжный дом. Она же с соседями баррикадирует лестничную клетку. А в общагу... увольте! Там сейчас неизвестно, что творится.
          Ирина на мгновенье изменилась в лице. Она впервые пожалела, что родители живут в Таллине, так как не хотела оставлять Лёшу с Аней наедине.
          - Ира? – я повторил вопрос, заметив реакцию девушки.
          - Мустамяэ, - неохотно ответила она. – На улице Акадеемиа. Белые высотки напротив ТТУ[1].
          - Мне же везти домой Чику-Лику, - безрадостно сообщил Данил. – И ведь не возразишь её предкам. Она пока ещё школьница. И моё счастье, что батя Лики не знает, как мы порой оттягиваемся.
          Он приобнял одной рукой Анжелику, прильнувшую к нему.
          - Иначе ваши сегодняшние приключения, - указательным пальцем второй он ткнул в меня и Алексея, не выпустив бутылки с пулей, - покажутся пустяком.
          Улыбнувшись, Лёша покачал головой, мол, Данила не изменишь, и посмотрел на меня. Поставив пустую коробочку из-под йогурта на журнальный столик, он поднялся и жестом позвал следовать за собой. Мы прошли в кабинет отца Алексея.
          - Машина примелькалась, - он говорил о «кадиллаке». – Кто знает, возможно мы разозлили серьёзных людей. Потому решил вооружить тебя, так, на всякий пожарный. Конечно же, с возвратом. Самому пригодится, если ты укатишь на дачу.
          - Не уеду.
          - Не важно. Вернёшь.
          Алексей с ногами залез на небольшой кожаный диван тёмно-зелёного цвета с углублениями под пуговицы, образующими ромбовидный узор, и снял висевшую над ним картину. За деревенским пейзажем со стадом свиней и дымящей трубой избы оказалась дверца сейфа.
          - Отцу один друг из Германии подарил как-то Зиг-Зауэр.
          Лёша открыл сейф.
          - Откуда код знаешь? – удивился я.
          - Мой день рождения. Он не хранит здесь ничего такого сугубо ценного. Есть несколько вещей, но по ним отец плакать не будет. Золото-бриллианты спрятаны в другом месте.
           Алексей достал небольшой серый чемоданчик. Щёлкнули замки. В углублениях, вырезанных в чёрном полиуретане, лежал девятимиллиметровый Зиг-Зауэр Р230, небольшой пистолет для скрытного ношения.
          - Держи, - Лёша аккуратно достал ствол из чемоданчика и протянул его мне на ладони. – Патронов, правда, мало. Мы в прошлые выходные с папкой знатно постреляли. Вот, целый магазин... и горсточка.
          Из коробки, лежавшей в углу чемоданчика, он высыпал несколько патронов.
          - Учти, эти придётся заряжать самому. Стрелять умеешь?
          - Издеваешься? – я с недоумением посмотрел на друга. -  Брат же биатлонист. Ходил с ним в тир. Разберусь. У кого из нас технический склад ума?
          - Ну, смотри, - улыбнулся Алексей.
          Он закрыл пустой чемоданчик и убрал на место.
          - Кобуры нет? – спросил я, вертя пистолет в руке.
          - Ну, знаешь! Итак, оторвал от сердца. Остаюсь беззащитным перед лицом надвигающихся угроз.
          - А ты решёточки опусти, - подмигнул я ему, засунув пистолет за пояс.
          - Перед Даном не свети стволом. Второго у меня нет.
          - О'кей, - и я накрыл торчавшую рукоятку футболкой.


          Прощались недолго. Я обнял Анжелику и Аню, парням пожал руки.
          - Жди, - сказал Лёше. – Приеду со своим цыганским табором.
          Девушки расцеловали друг друга в щёки.
          На улице было жарко, воздух стоял, и, выйдя из дома, где работал кондиционер, мы словно в стену упёрлись. Вдалеке стрекотали автоматы, перекрывая цикад. Воя сирен стало меньше, а за заливом, над крышами домов, поднималось несколько столбов дыма. В городе начинались пожары.
          - Слушай, - я не хотел принимать реальность происходящего в Таллине и думал об этом, как о чём-то проходящем, сногсшибательных приключениях, которые потом опишу в сочинении «Как я провёл лето» и назову ярким моментом за сезон. – Лёш, у тебя есть белая краска?
          - Тебе зачем? – спросил он с удивлением.
          - Нарисую на дверях цифру «три»[2], - ответил я, садясь в чёрный «кадиллак».
          Данил, услышав про тройку, поднял большой палец.
          - Да пошёл ты! – отмахнулся Алексей. – Езжайте. Чем скорее развезёшь девушек, тем быстрее вернёшься назад.
          Я выкатил внедорожник за ворота. Сзади пристроился золотисто-чёрный «бмв» с Данилом и Анжеликой. До моста через реку Пирита, где брал начало одноимённый проспект, мы доехали без проблем. За пять минут увидели лишь одну машину – белый «ситроен», обогнавший нас. Я же вёл «кадиллак» с небольшим превышением, но так, чтобы была возможность среагировать в случае опасности. Данил тоже не гнал, держался следом. Хотя в другой день он обязательно провоцировал бы на гонку. А после моста «бмв», мигнув мне дальним светом, свернул налево, к велодрому, и по улице Козе направился в район Ласнамяэ.
          Девушки сидели молча: Ольга на соседнем сиденье, подобрав голые ноги и повернувшись к окну, Ира сзади, погрузившись с головой в интернет на телефоне. Деревья, скрывавшие бывший Олимпийский центр, постепенно пропали, и справа открылся вид на искрящееся в лучах солнца море. Тишину в салоне нарушил вскрик Ольги.
          - Что? – коротко спросил я, не отрываясь от дороги.
          - Посмотрите, - ошарашенно пробормотала она.
          Ира отложила телефон и ахнула.
          Огромный паром, курсировавший между Таллином и Хельсинки, сел на мель метрах в тридцати от бетонной стены, защищающей проспект от сильных волн. У кормы бурлила вода – винты ещё работали. С шестой палубы, в панике, за борт прыгали люди. Судно было так близко, что, казалось, оно всей салатового цвета массой нависало над нами.
          Я на мгновенье притормозил, с открытым ртом разглядывая паром.
          Ольга отвернулась, не выдержав ужаса мучений падавших на мелководье людей. Ира жмурилась каждый раз, когда очередной бедолага долетал до земли. Через закрытые окна машины слышался гул работавших двигателей судна и крики, порождаемые невероятной болью.
          - Дима, прошу, поехали дальше, - Оля положила на мою руку свою. – Пожалуйста.
          Я перевёл взгляд с парома на лицо девушки.
          - Хорошо, - моя ладонь легла поверх её руки. – Поехали.
          - Может, им нужна помощь, - дрожащим голосом отозвалась сзади Ира.
          - Ир, на пароме сотни людей. Это не в наших силах.
          Тут наверх, по бетонной стене, влез один из спрыгнувших и рванул в нашу сторону. Он махал руками, но не в призыве о помощи, а словно загребал ими воздух, толкая себя вперёд, как спринтер. Лицо было искажено безумной гримасой.
          - Давайте поможем хотя бы ему, - взмолилась Ирина.
          - Да-ва-ай-те, - произнёс я, с каждым звуком теряя уверенность, так как разглядел стремительно приближавшегося к нам мужчину, – ...убираться отсюда!
          Внедорожник не успел тронуться с места, как в него на полном ходу влетел мужчина. Последовал гулкий удар о металл. Завизжали, оглушая меня, девушки. Заражённый заскрежетал ногтями по тонированным стёклам, клацая зубами. Я сильнее нажал педаль газа, и грязные пальцы мужчины оставили кровавые дорожки на окнах.

[1] ТТУ – Таллиннский Технический Университет

[2] Отсылка к фильму «Зомбилэнд», 2009. Один из героев ездил на чёрном внедорожнике «кадиллак» с белой тройкой на передних дверях по обеим бортам.