Золотая пагода

Глава 37 - Конфликт

- Ты... - Сердце Ян Сяоханя бешено колотилось, и это чувство невесомости, словно идешь по воздуху, еще не оставило его. Он смотрел на Фу Шэня, заикаясь от гнева, - Ты...

Тем временем Цзиннин хоу был особенно мягким и нежным:

- Ммм. Да, я.

Трудно бить по лицу улыбающихся людей, не говоря уже о таком недоступном цветке, которым был Фу-хоу, так редко открыто демонстрирующий положительные чувства. Ян Сяохань мог бы говорить «ты» полдня, но не набрался бы смелости произнести следующее слово. Его достоинство главы семьи подверглось большому испытанию, по этой причине он переключил цель своей безграничной ярости, обрушив проклятия на голову Вэй Сюйчжоу:

- Почему здесь все еще кто-то есть?! Я велел тебе рыть землю на три чи вглубь, чтобы даже мышиная нора не прошла мимо твоего внимания, как тебе удалось пропустить такое? Я приказал привести людей, чтобы никто посторонний не вошел в Храм, а что сделал ты, а? Вместе с ним отправился творить непотребства!

- Я... - Вэй Сюйчжоу почувствовал себя несправедливо обиженным.

- Ты что?! – рявкнул Ян Сяохань, - Что, если бы в Библиотеке был не один человек, а толпа бандитов? Неужели вы, никчемные дыни, собирались их собой накормить? А ты..! – наконец восстановив свое попранное достоинство, он повернулся к Фу Шэню, - Действовать в одиночку – глупо и опасно! Подумай о том, кто ты, прежде чем выставлять себя дураком! Это не обычный вор, а отчаянный убийца, задумавший покушение на Его Величество посреди охраняемого дворца. Ты задумал что-то опасное, но тебе неудобно двигаться, а что, если тем, кто тебя сопровождает, будет трудно сохранить даже свою жизнь? Кто в этом случае защитит тебя?

Он горел чистой яростью, и люди вокруг могли только вжать головы в плечи.

- Урок госпожи усвоен, - сердечно ответил Фу Шэнь, - Я непременно буду осторожнее в будущем и больше не совершу эту ошибку.

У Ян Сяоханя возникло подозрение, что он не услышал ни полуслова из того, что сейчас было сказано, и признал свою ошибку, только чтобы успокоить его, как ребенка. Его грудь жгло от досады так сильно, что он вырвал руку из чужой ладони и холодно оглядел мужчину:

- У тебя ужасно нахальная ухмылка.

Сказав это, он перестал обращать на Цзиннин хоу какое-либо внимание, направившись прямо к человеку в черном, который все еще был прибит клинком к столбу.