Золотая пагода

Глава 38 - Старая ненависть

И Сымин, наследник Чэнь-гогуна, изначально был удостоен звания четвертого ранга в гвардии Цзинву Вэй – чжун-лана1, а затем усердно трудился, чтобы получить чин генерала левой оси гвардии Цзинву Вэй. Этот молодой господин был из знатного рода, служил при дворе, считался надежной опорой Императору, и в жизни его все шло исключительно гладко, все пути были открыты для него.

1.Чжун-лан – военный чиновник, ведавший ночной стражей и дежурствами в императорском дворце.

Если бы в его голову никогда не приходила идея уничтожить гвардию Фэйлун Вэй, если бы на пути ему никогда не попадался даочжан Чуньян, жизнь И Сымина была бы подобна ровной дороге. Выполняй он по-прежнему неукоснительно свои служебные обязанности, избегая отвратительных поступков, то смог бы прожить до самой смерти мирно и без забот.

Но увы.

- И Сымин признался, что вы под видом одного из монахов Храма Цинсю тайно распространяли среди жителей столицы ядовитый порошок «Байлусан2», что привело к гибели одного из стражей гвардии Цзинву Вэй и трех простолюдинов. Единственным выжившим на данный момент остается И Сымин. Стражи Фэйлун Вэй обнаружили коробку с курительными чашами, несколько специальных ламп и свечей и остатки наркотика в потайной комнате Библиотеки Священных Писаний. Свидетель и доказательства здесь, даочжан Чуньян, вам есть что сказать?

2.白露散 – белая роса.

В камере было темно и тихо, в воздухе витал тяжелый запах крови. В какой-то момент тихий шепот, твердивший Дао Дэ Цзин, внезапно прекратился.

Обе руки заключенного были прикованы цепями к потолочной балке, а все его тело было залито кровью. С трудом он открыл единственный оставшийся глаз, и взгляд его скользнул по толпе, остановившись на том, кто оставался за пределами камеры в тени проема – Фу Шэне.

Он медленно растянул губы в усмешке, обнажая жуткую улыбку.

- За дверью Цзиннин хоу... генерал Фу? – зубы монаха были выбиты, и слова его звучали несколько невнятно, - Пожалуйста, пусть он войдет.

Ян Сяохань тут же пожалел о своем решении. Если бы он знал раньше, то не позволил бы Фу Шэню войти вместе с ними в Северную тюрьму, но из-за И Сымина его сердце, должно быть, было разбито. Ян Сяохань не мог бы оставаться спокойным, отправив Цзинъюаня в таком состоянии в поместье Ян. Он хотел воспользоваться допросом И Сымина, чтобы Фу Шэнь получил четкое представление о человеке, которого считал другом, и не страдал впредь от приступов ностальгии.