Золотая пагода

Глава 77 - Эпилог (часть 1)

В седьмой день седьмого лунного месяца[1] четвертого года эпохи Чанчжи с Юго-Западного фронта поступили тревожные вести: командующий Императорской армией Цзин-гогун Фу Шэнь подвергся вероломному нападению бунтовщиков и, к великой печали всей нации, погиб.

1. Восьмое июля.

На девятый день седьмого лунного месяца Ян Сяохань отправился из Цзиньлина в ставку армии Тяньфу, но ему не удалось забрать у бунтовщиков тело Фу Шэня. Дуань Гуйхун яростно обругал того на глазах обеих сторон, утверждая, что придворные лизоблюды, поступившись честью, заключили сделку с совестью, ввели Императора в заблуждение, возвели наветы на достойного человека и обрекли генерала Фу на смерть. Все войска Юго-Запада поклялись очистить Императорский двор от продажных чиновников, чтобы принести успокоение душе Цзин-гогуна.

Тем временем жаждущий кровавых жертв неупокоенный дух выздоравливал от своего недуга в лагере Юго-Западной армии. Выслушав пересказ речей старого князя в исполнении лекаря Ду, он едва не поперхнулся от смеха:

- Он ведь не сам это придумал, верно?

Если бы Дуань Гуйхун обладал даром не меняясь в лице переплетать черное с белым, то не стал бы причиной вечного недовольства Императора Чанчжи.

- А как ты думаешь? – язвительно спросил старик, входя в покои Фу Шэня. - Конечно же эти наставления были даны моей сообразительной племянницей.

- Не стоит переоценивать его, - не пожелал устыдиться больной. – Он достаточно умен, но недостоин таких похвал.

Опешив, Дуань Гуйхун лишь промолчал в ответ.

Тот факт, что его, как мальчишку, отчитали перед всем строем, вывел Ян Сяоханя из равновесия. Вернувшись в ставку, он строго запретил всем – от солдата до генерала - разглашать что-либо из услышанного, однако смерть Фу Шэня была крайне подозрительной, и чем строже был запрет, тем больше люди уверялись в правдивости слов Дуань Гуйхуна. В мгновение ока слухи достигли решительно каждого, и были среди них такие, что утверждали, будто Чанчжи, опасаясь великой мощи генерала Фу, приказал своим подручным тайно его отравить, а вину за это возложить на Дуань-вана.

Известие о смерти Фу Шэня вместе со всеми сплетнями достигли столицы, шокировав весь двор. Примерно в то же время гонцы добрались до Северного Синьцзяна, и генералам едва удалось удержать армии от бунта: каждый из них спешно направил в столицу петиции с требованием без промедления приступить к тщательному расследованию этого дела. В итоге сдержать заполонившие двор слухи Император не смог, и под давлением общественных ожиданий ему пришлось вновь открыть зал Яньин, чтобы совместно с министрами решить, как посмертно наградить генерала Фу, а также обсудить, кто из армейских чинов мог бы встать ему на замену.