Золотая пагода

Глава 73 - Без сна

 Миновал разгар лета, и душная жара пошла на убыль. В сентябре Император Чанчжи планировал прибыть в Цзяннань, и Ян Сяоханю было поручено заблаговременно отправляться в Цзиньлин, чтобы организовать к приезду Его Величества оборону города, привести в порядок дворец и решить другие сопутствующие вопросы.

За день до отъезда он завершил передачу всех дел подчиненным во главе с Вэй Сюйчжоу и, вернувшись домой, праздно расположился на заросшей белоснежной гортензией веранде, наблюдая, как слуги суетятся с укладкой багажа. Закат расплескал всюду золотой свет, и господин Ян глубоко вдохнул вечерний ветер. Если он будет продолжать в том же духе, то вскоре начнет декламировать стихи, вроде «Закатное солнце касается ласково медленных вод реки»[1].

1. 斜晖脉脉水悠悠 – стихотворение «Глядя на реку Янцзы» Вэнь Тинцзюня, поэта династии Тан. 梳洗罢，独倚望江楼。过尽千帆皆不是，斜晖脉脉水悠悠。肠断白苹洲。 «Надев выходное платье, я в одиночестве поднялся на башню Ванцзян. Мимо проплыли тысячи парусов, но ни один из них не принес того, кого я жду. Только закатный свет, расплескавшийся по долгим волнам реки, заставляет чувствовать нежность в разбитом сердце». Смысл стихотворения таков: лирический герой, ожидая на берегу, смотрит на тысячи кораблей, что проходят мимо, но ни на одном из них нет того человека, которого он ждет. Прелесть в том, что здесь есть отсылка к походу Фу Шэня на Юго-Запад (южный берег Янцзы), речные волны – метафора привязанности, которая существуют между влюбленными, даже если они далеко друг от друга.

Уже больше трех месяцев Фу Шэнь был далеко на Юго-Западе. На самом деле Ян Сяохань не переживал о его безопасности, но ужасно по нему скучал. Долгая разлука, мучительная тоска – все это он уже сполна вкусил в Цзиньлине, а теперь ему снова приходится их испробовать. Если бы терпения и рациональности у него было хоть на толику меньше, он уже давно бросил бы службу и отправился за тысячи ли в поисках своего мужа, вместо того, чтобы беспокоиться о делах Императора.

- Господин! – управляющий поместьем быстрым шагом пересек двор, сжимая в руке тонкое письмо. – Господин, только что заходил военный чиновник передать это послание, - обеими руками слуга протянул его Ян Сяоханю, - он сказал, что это письмо Цзин-гогуна домой с Юго-Запада.

Рука господина Яна дрогнула, и цветок гортензии, который он до того ласкал в пальцах, мгновенно облысел. Слыша только громкий стук собственного сердца, он велел, с трудом сохраняя внешнее спокойствие: