Даочжан лёгкого поведения и его высокопоставленная подстилка

Глава 35. Милые бранятся - только тешатся

"Неужели Золотая птичка решила наградить меня видением?" - в радостном предвкушении Гань Цзяо распахнул свои глаза и увидел, что находится вовсе не в пещере.

Вокруг него во все стороны мягким ковром простирались бескрайние рисовые поля, радующие взор насыщенным зелёным цветом. А непосредственно перед юношей возвышался небольшой пригорок с растущей на нём глицинией, обильно усеянной цветами.

Не раздумывая, даос направился прямо к стволу дерева, под которым, как он был уверен, должно было находиться что-то важное или же кто-то важный. Когда он наконец добрался до глицинии, под ней лежал мужчина, в котором Гань Цзяо немедленно узнал того самого человека, которого он в своей новой жизни называл наставником.

Он хотел было позвать мужчину, но по какой-то причине не был способен сказать ни слова, потому просто наклонился и привычным жестом прильнул своей ладонью к щеке Син Цзюаня. Губы главы ордена тронула едва заметная улыбка, и он тут же открыл глаза. Мужчина намеревался что-то сказать, но, так же, как и Гань Цзяо, не мог издать ни звука.

"Должно быть, эта иллюзия имеет только два уровня восприятия - тактильный и зрительный", - сделал вывод юноша, убирая руку с лица главы ордена.

Затем даос приглашающе протянул Син Цзюаню свою ладонь, и тот послушно поднялся с земли, приняв руку помощи. Таким образом, их лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Глава ордена Син застыл в нерешительности, но при этом Гань Цзяо ощущал на себе его пристальный взгляд, будто тот боялся пропустить даже малейшую деталь на лице юноши, или же опасался, что если хоть раз моргнёт, то даос растворится в воздухе.

Повинуясь внезапно нахлынувшему порыву, Гань Цзяо обеими руками притянул лицо Син Цзюаня к себе и подарил ему нежный поцелуй, продлившийся каких-то несколько секунд. Отстранившись, юноша заметил, что мужчина плачет.

Едва даос успел задуматься о причине слёз главы ордена, как его выбросило из мира видений в действительность, где они с настоящим Син Цзюанем всё ещё стояли с переплетёнными пальцами, прикасаясь к ядру Золотой птицы, только теперь никто из них не чувствовал никаких болезненных ощущений из-за этого действия.

Когда Гань Цзяо повернул голову в сторону мужчины, то с ужасом обнаружил, что настоящий Син Цзюань тоже плачет. Юноша тут же обхватил его лицо своими руками и, глядя ему прямо в глаза, спросил: