Американский дневник

Глава 11, часть 5

          На обочине заметили маркер высоты - три тысячи футов[1] над уровнем моря. За ним показался жёлтый ромб знака с чёрной загнутой в обратном направлении стрелкой. Дорога делала крутой поворот на сто восемьдесят градусов. Ниже висела табличка ограничения скорости в двадцать миль в час.
          Я знак проигнорировал, но в последний момент ногу с педали газа всё же убрал. Машина начала замедляться. Дорога уходила вправо и вверх под хорошим уклоном. С опозданием до меня дошло, что минивэн не впишется в поворот: слишком крутой вираж, и скорость не успела упасть – на спидометре стрелка доползла лишь до тридцати восьми миль в час. А навстречу спускался внедорожник. Я вцепился в руль, с трудом выворачивая его вправо, надо было удержать минивэн на своей полосе. И дал по газам. Теперь требовалась скорость, чтобы быстрее вывести машину из виража. Не обладая опытом, я действовал, прислушиваясь к внутренним ощущениям и интуиции. Но «додж» упирался, ревя двигателем. Рука по памяти стала хватать воздух в надежде поймать рычаг коробки передач и перевести его на одну ступень ниже. Вылетело из головы, что арендовали машину с автоматом, к тому же с подрулевым переключателем.
          Колёса по левому борту заехали за две жёлтые сплошные полосы. Не хотел бы я видеть лицо водителя встречного автомобиля в тот момент, когда наш серебристый «Караван» практически выскочил на него, угрожающе близко припав левой стороной к асфальту. К счастью, все мы отделались испугом.
          Прошло время, прежде чем снова разговорились.


          - Сейчас поднялись на высоту семь тысяч футов, - сообщил я, когда Алекс вновь включил камеру. - А Кирилл экстремально водит.
          - Это точно! – произнёс Александр.
          - Наташа, - я посмотрел в зеркало заднего вида, - наверное, сильно испугалась, хотя обещал больше не давать повода для волнения. Не сдержал слово, данное в аэропорту, что не буду резко тормозить и делать опасные манёвры.
          На бледном лице девушки появилась лёгкая улыбка.
          - Да Саша сам тут пугается! – ответил за неё Алекс.
          - Лихачу?
          Александр махнул рукой, мол, не беспокой, я занят съёмкой, а Наташа молча кивнула в знак согласия.
          - Отличная дорога, – пустился я в оправдания. – Без ям и трещин, гладкая, ровная. Грех себя сдерживать! Вот и еду с небольшим превышением... миль на пять.
          - Главное, не убий! – усмехнулся Алекс. – Заповедь!
          И с важным видом он поднял вверх указательный палец.
          Дорога вышла к серому шраму на лике двух гор, что мы видели снизу. Озеро Уошоу, подёрнутое дымкой, раскрылось во всей красе. В стороне разглядели хайвэй, по которому ехали. Он лентой гимнастки извивался от самого подножья. Где-то там были маркеры трёх и семи тысяч футов над уровнем моря. Впереди, за краем склона, среди перетекавших друг в друга возвышенностей показался город Карсон.
          Мы обогнули одну гору, затем, поднявшись выше, вторую, и, следуя за изобразившей латинскую букву «S» дорогой, въехали на перевал сквозь арку из густых ветвей местных сосен. Справа продолжала маячить скалистая вершина, ставшая чуточку ниже и ближе.


          Там, где дорога, начиная спуск в долину, заходила за перевал, над макушками деревьев, в мареве показались силуэты далёких горных пиков. Они неширокой полосой растянулись по горизонту. На вершинах искрились снежные шапки, отделяя терявшиеся в дымке горы от синевы чистого неба.
          Машина стремительно приближалась к новому серпантину. И вскоре в просветах разлапистых ветвей показалось озеро Тахо. На волнах – а с высоты перевала, на мелкой ряби - весело играли блики, скакали с места на место яркими вспышками, прячась за густой зеленью сосен и елей, словно подмигивая нам. Виднелись и белые, бурлившие линии, оставляемые водными мотоциклами и катерами с отдыхающими на борту в этот погожий, жаркий день. Судна разноцветными точками рисовали хаотичные узоры на воде.
          Размах гор Сьерра-Невады и завораживавших глубиной пространства пейзажей производил неизгладимое впечатление. Озеро уходило вдаль миль на двадцать. Уйма заливов, уютных бухточек с белевшими парусами яхт и катамаранов, крутых берегов, покрытых хвойными лесами, и песчаных пляжей просились на холст. Или, на худой конец, на красочное фото.
          Поворот, и перед нами выросла скала, что всё это время была по правую руку. Вновь поворот, и дорога обогнула каменистый бугор с торчавшими из него серыми, костлявыми и давно высохшими стволами мёртвых деревьев. А за изгибом очередного виража, на обочине, под лесистым пригорком, мы заметили два алых грузовика, перемигивавшихся красными и белыми огнями. Рядом примостился внушительных размеров внедорожник шерифа с ярко-синей люстрой на крыше. И ни одного человека вокруг, не считая людей в проезжавших мимо автомобилях.
          Дым мы не видели. Либо пожарные спасали нерасторопных и беспомощных, словно малые дети, американцев из видневшегося среди елей, на пригорке, дома, попавших в один из нелепых случаев, когда необязательно звонить по номеру 9-1-1. Либо, не забыв недавний лесной пожар возле Карсон-сити, спаливший в городе без малого тысячу домов, местный пожарный департамент с гидом в лице шерифа проводил инспекцию.
          Хайвэй Маунт-Роуз спустился вниз, закончившись большим перекрестком. Впереди, за отбойником и последней кромкой леса, переливалось под августовским солнцем озеро. По бокам, на предгорье, простирался сосновый бор, но, приглядевшись, можно было заметить просвечивавшие между деревьями частные дома с ухоженными двориками и припаркованными рядом машинами.
          Пока мы их не видели, даже не думали, что въехали в посёлок. Ни табличек с названиями, ни знаков, ни светофоров и пешеходных переходов, ни прочих признаков того, что рядом живут люди. Но в бору затерялась не маленькая по американским меркам деревня Инклайн (или Инклайн-Виллидж), где проходят летние театральные фестивали имени Уильяма Шекспира.
          На перекрёсткеповернули направо.

[1] Один фут – 0,3048 метра. 3000 футов – 914,4 метров.