Американский дневник

Глава 14, часть 2

          В начале месяца череду похожих друг на друга дней разбавила подработка в охранной фирме - один цент с Эйбом, выпавший из кармана шорт и скатившийся в синие воды Тахо, вопреки всем неверующим в приметы послужил мне, и я вернулся на озеро. На шикарном автобусе нас доставили в Стейтлайн следить за порядком на концерте местной знаменитости Джея Джонсона, игравшего кантри-рок, смешанный с рэпом. Оригинальный жанр, скажу я. На любителя. Но, судя по забитой народом парковочной площадке у казино «Харвейс Лэйк Тахо», где соорудили огромную сцену, фанатов у этой звезды было много. Публику даже разогревала другая группа.
          До начала концерта я охранял периметр площадки от желающих бесплатно попасть на шоу. Ходил вдоль забора, затянутого чёрной плёнкой, туда-сюда, пока не заменили Радеком. Супервайзер отвёл меня за сцену и поставил у лестницы, ведшей на неё. Задачей было не пускать посторонних людей к артистам - только музыкантов и работников сцены со специальными бейджами.
          Не заметив у одного длинноволосого мужчины с заметной щетиной на щеках такового, остановил его, пробудив моментально в нём гнев, смешанный со звёздной истерикой. Я сжался от вылившейся на меня брани и забыл английский. Словарный запас вмиг улетучился из головы, оставалось лишь невнятно бубнить себе под нос. Мужчина, тряся волосами, яростно махал руками и тщетно о чём-то допытывался. Он оказался солистом выступавшей на разогреве группы.
          К моему облегчению этот маленький инцидент быстро забыли. И больше ничего, из ряда вон выходящего, за тот вечер не случилось.

*****
          В середине сентября состоялся суд над Андреем, задержанным за вождение в нетрезвом виде.
          После того, как его выпустили под залог, Андрея стали засыпать письмами различные адвокаты в поисках заработка. Из всех кандидатов на защиту он выбрал армянина из Сакраменто, учившегося юриспруденции в Москве, а практиковавшего в Штатах. Благодаря этому отпадала проблема языка общения. Андрей с адвокатом, со слов ребят, присутствовавших на суде, дело превратили в анекдот наяву.
          С самого начала адвокат настоял на том, что его подзащитный не понимает английского, и потому он сам будет ему переводить на русский. Так появилось поле для манёвров, когда, не боясь быть подслушанными третьими лицами, можно было обсудить детали или спорные моменты, лучше продумать линию защиты. И они построили её, играя на стереотипах американцев.
          - Уважаемые господа присяжные, – взял слово адвокат Андрея после озвученного обвинения, – мой клиент приехал в США из Эстонии. Страны, граничащей с Россией. А как вы знаете, в России Сибирь, где жуткие холода. Потому, чтобы согреться перед тем, как сесть в промёрзший салон автомобиля, они выпивают стопку водки. В крепкие морозы, бывает, что дело не ограничивается ей одной. За несколько лет водительского стажа подобный ритуал вошёл в привычку, жертвой которой мой подзащитный стал здесь, забыв про время и место, где находится. Учитывая данные факты, прошу о снисхождении при вынесении вердикта.
          Вряд ли я когда-нибудь узнаю, действительно ли так дерзко манипулировал судом адвокат. Ребята, все как один, повторяли эту историю, похожую на анекдот. Хотя американская прецедентная система правосудия даёт любые возможности.
          Точно можно сказать лишь то, что отменили денежное взыскание в размере двух тысяч трёхсот долларов. Взамен, Андрею запретили в течение года водить автомобили на территории штата Калифорния и наказали три года не нарушать правила дорожного движения в пределах всей страны. Для студента, приехавшего в США всего на четыре месяца, этот проигрыш был сравним с победой. Ведь, главное, отменили крупный штраф.

*****

          Жизнь вокруг продолжала бурлить, и я примирился с некоторым одиночеством. Тем более, шёл четвёртый – последний – месяц американских приключений. Заканчивался контракт. Приближалось возвращение домой, где меня заждались родители, сестра и старшее поколение семьи, а также любимая девушка – Татьяна.
          Я представлял встречу с ней после долгой разлуки. Видел наши объятия в аэропорту и сдержанно жаркие поцелуи на людях. Вспоминал вечера у Тани дома, когда я помогал ей с учёбой, или мы смотрели кино, болтали. И думал о том, что это скоро вернётся – вновь её красивое личико будет напротив, и в глазах, пожирающих меня, засверкают искры, предвещающие сладкие моменты близости.
          Писем от Татьяны с рассказами о том, как она провела день, было уже недостаточно. Желание улететь в Эстонию жгло изнутри, и я делился обуревавшими меня эмоциями с ней. Писал из университетской библиотеки. Звонил с таксофона на автовокзале и из номера в «Траки Ривер Террас», когда никому не мог помешать, нарушив сон. Кратко упоминал интересные события в Рино, а дальше шли чувства – милые, порой понятные лишь нам обоим, слова и фразы, которые в последнее время оставались без ответа.
          И в один из сентябрьских дней осознал, что давно не слышал от Татьяны три радостных, три жарких, три страстных слова «Я тебя люблю!». Меня словно окатили холодной водой, а вслед за этим поразила молния.
          - Танюша, что случилось? – придя в чувство, я позвонил ей. Надеялся, что она решила не баловать нежностями до моего возвращения, чтобы потом ярко одарить ими.
          - Ничего. Учёба, дом, собака, - ещё не догадываясь об истинном смысле вопроса, ответила Таня.
          - Я говорю о нас...
          Возникла продолжительная пауза. Пришлось инициативу взять в свои руки.
          - Милая, что случилось? Сколько было страстных и откровенных прощаний в конце каждого письма и скромных по телефону, потому что рядом крутились твои родители. А сейчас заканчиваешь свои строки простым «целую».
          В трубке послышалось тихое всхлипывание.
          - И даже целомудренного «я тебя люблю» на фоне прочих откровенностей давно не говорила, – с зарождавшейся обидой спросил я, предчувствуя ответ.
          - Кирюш, - сквозь слёзы, с трудом после затянувшегося молчания начала Татьяна, - давай поговорим об этом, когда приедешь.
          - Думаю, ожидание станет невыносимым. Хочется получить ответы здесь и сейчас.
          Таня тяжело вздохнула.
          - Не хочу делать больно, - еле слышно произнесла она. И, подумав, добавила: - На расстоянии.
          - Мы только что переступили черту, когда расстояние повлияет в любом случае, - потухшим голосом ответил я. Мечты и чувства разбились на мелкие осколки, словно хрупкое стекло.
          - Кирилл, - Татьяна расплакалась, и каждое слово давалось ей всё труднее, - ты стал для меня родным и близким человеком. И, как бы мне не хотелось тебя обижать, я не могу говорить о том, чего уже... нет.
          Ошарашенный, несмотря на предчувствия, я молча положил трубку и, пребывая в прострации, распластался на полу, прямо у тумбочки с телефоном. Только спустя час перезвонил Татьяне.
          - Почему? – комок в горле мешал задать даже такой короткий вопрос.
          Ответом были частые всхлипывания, и разговор не получился.
          Я вспомнил моё признание в любви к Татьяне. В тихом, полутёмном коридоре колледжа при Художественной Академии. У других студентов шли лекции, уроки рисунка и живописи, а мы сидели на скамье, и она ждала, когда я скажу то, ради чего позвал. Но мне было сложно совладать с собой. Сердце вырывалось из груди. От волнения меня колотило,тряслись руки.