Рассвет на пятом этаже

Двадцать восемь. Лицемерен и ленив

Юра подпер голову, водя пальцами по топорщущимся коротким волосам: никак не мог свыкнуться с тем, что это – его волосы. От частых прикосновений они быстро становятся сальными, а Юра никак не мог перестать до них дотрагиваться, в том числе, и потому, что трогал больную (буйну) голову. Наверное, голова болела ещё и от того, как глаза выжигало свечение дисплея телефона.

Юра взглянул через плечо на Лизу. Каково было Лизе, когда ей обстригали волосы? когда она осталась с лоснящейся кожей, обтягивающей череп? Она же лишилась волос далеко не по собственной воле.

Отсутствие волос, должно быть, не самое страшное.

Они вдвоём находились в Лизиной спальне – тесной комнате с голубыми обоми. Юра сидел на табуретке, на коленях держал телефон с открытой страничкой Маши Малых, а Лиза, бледная, как лунный свет, лежала в постели. Уже несколько дней Лиза спала, спала, спала и просыпалась лишь изредка и ненадолго. Она была слаба и не говорила, потому что, такое ощущение, в ней не осталось сил даже на то, чтобы разжать губы, и она могла только смотреть пронзительно-голубыми глазами, пока их не затянут отяжелевшие веки.

Юра не мог смотреть на неё, поэтому листал фотографии с Машиной страницы. В основном, везде была она сама – с разным макияжем, с разным цветом волос. Среди всех – одна фотография, словно бы это был случайный кадр, где Маша приподняла над землёй улыбающуюся девочку с по-детски пухлыми щёчкаи и тонкими светлыми, почти что белыми волосами. Это она – его дочка, без исключений.

Юра остановился, замер и принялся пристально рассматривать фотографию. Такая маленькая... Неужели – и правда? Он приближал, рассматривал буквально каждый пиксель на фотографии – и у него тряслись руки.

Он ещё раз взглянул на Лизу – так опасливо. Но ничего не изменялось: она всё так же спала, всё в том же положении, как будто время замерло над ней. Слышалось только, как сипло, с каким трудом она дышала. И прозрачные веки подёргивались оттого, что под ними в зеницах двигались глаза.

Спящая красавица.

Проснись.

Далеко ли тот принц, чей поцелуй пробудет тебя от этого тяжёлого болезненного сна?

Юра выключил и спрятал в задний карман джинсов телефон, поднялся с табуретки и бросил ещё один беспомощный взгляд на Лизу. Затем он вытянул руку, коснулся её холодных бледных пальцев, лежавших поверх одеяла, постоял. Наклонился и запечатлел поцелуй на белом челе.