Рассвет на пятом этаже

Пять. Се человек. Червивое яблоко

На лестничной клетке он пересёкся с тётей Дашей.

- Доброе утро, - сказал он.

- Добрый день, - отозвалась тётя Даша, важно выделив слово «день».

Макс только хмыкнул и вскинул брови: что ж, день - так день. Ещё сутки, чтоб к нему вернулось общепринятое человеческое восприятие времени. Сейчас для него полдень - утро. Это тётя Даша - вечером, часов в шесть идёт из буфета, из своего...

Эта пухлая, приятная на вид женщина лет пятидесяти с небольшим, вообще - довольно милая. Только обычно не с Максом.

- Как там Лиза? - решил поинтересоваться Макс, останавливаясь на лестнице и опершись на перила.

- Как-как - плохо. Бедненькая девочка! - вздохнула тётя Даша, трагически закатывая глаза. - Всю ночь сегодня кричала и плакала. Я даже «скорую» вызывала! А что они сделают-то?.. Укололи трамадол - и уехали. Сказали, дозировку повышать надо.

- Кошмар...

Макс покачал головой, неловко разглядывая то затоптанные и захарканные ступеньки, то носки тётедашиных туфель. Стоптанных. Деформировавшихся - растянувшихся на шишке у основания большого пальца.

- Кошмар, - грустно повторила тётя Даша. - Девочка жить хочет, а врачи говорят, что надежды совсем никакой... Ну вот ты мне скажи: разве так бывает, что совсем нет надежды, никакой? Она ж совсем ребёнок ещё - а уже столько натерпелась! Сиротой осталась, в детский дом попала... Вот, казалось бы: начало же всё в какой-то момент налаживаться - а тут болезнь эта. О-ох...

«Закон Мёрфи в действии, так сказать», - подумал Макс, как тут же застеснялся перед тётей Дашей, что позволил себе так подумать. Как будто бы она могла прочитать его мвсли.

Тётя Даша продолжала причитать:

- Есть же выход какой-то, можно же какую-то операцию сделать! Сейчас такие операции делают, я по телевизору видела! Если денег надо - я помогу собрать. Есть же добрые люди на этом свете, фонды всякие, благотворительные... Девочке жить надо!

Макс кивал и молчал.

Макс разглядывал потрескавшуюся побелку и матово-зелёные стены. Рассматривал ступени под ногами, выветрившиеся кое-где до блестящей арматуры. Он смотрел на банку из-под растворимого кофе, оставленную кем-то на подоконнике, чтобы её набивали бычками. Смотрел на окно, на приставшую к стёклам пыль. Смотрел на тётю Дашу в синтетической кофточке в горошек...