Рассвет на пятом этаже

Сорок. Алое зарево на кафельных стенах

Этажом выше, в двадцать девятой квартире Макс Тресвятский не мог сомкнуть глаз. Освещённый монитором, в темноте, особенно бледный, он пробегал глазами, смотревшими из темнот синяков, по списку вакансий: менеджер, продавец-консультант, токарь, токарь, фрезеровщик, менеджер... От усталости слова на мониторе проходили как будто бы сквозь его сознание, и время от времени Макс ловил себя на том, что не понимает, как складывать буквы, приходил в чувства и вчитывался внимательнее, пока в неопределённый момент усталость не возвращалась снова, и он не выпускал нить мысли. И опять – всё поновой.

Усталость как будто набилась в веки и сделала их тяжёлыми. В ночной темноте монитор светился слишком ярко, так, что болели глаза. Макс слегка убавил яркость. Клацанье мышкой в тишине звучало угрожающе громко.

Макс подпер рукой отяжелевшую голову.

Работа-работа-работа...

Почему никто не догадался платить ему просто за то, что он существует, суммы, чтобы мало-мальски хватало на пропитание и жильё? Тогда бы, зная, что базовые потребности будут гарантированно удовлетворены, он сейчас не сидел бы тут, среди ночи судорожно просматривая вакансии. Можно было бы найти занятие именно для души и не тряслись о задержанных зарплатах, сокращениях и всём прочем.

Макс вспомнил свои недавние смены на древообрабатывающем заводе: сутки через трое. Будучи оператором в одном из цехов, он практически ежесуточно выполнял монотонную последовательность действий, и она была как повторённое несколько раз кряду слово – казалась бессмысленной. Она была звеном цепи производственного процесса, конечно, в контексте этого процесса являла собой значимый этап, но для конкретно взятого Макса выглядела бессмысленной в своей оторванности от него самого, от мира, и беспощадно незначительной.

Но он просто что-то делал – и ему на карту периодически приходили какие-то деньги, якобы в эквиваленте его труду.

Макс усмехнулся, подумав: «Каким бы дохуя возвышенным ты ни был, в конце концов, всё сводится к вопросу: чё б сожрать? Можно сколько угодно убеждать нищеёбов вроде меня, что счастье не в деньгах, но это чистой воды пиздёж, и это придумали те, кто покупает себе виллы, яхты и жён. Это такие, как я, вынуждены продаваться за ебаные копейки, изо всех сил вгрызаться в работу, но те, у кого есть достаточно денег, могут сами назначить себе цену. А у жопы Макса Тресвятского нет строго установленного ценника».