Рассвет на пятом этаже

Пятьдесят два. Докторица с испитым лицом

После смены он зашёл домой – отдохнуть. Отпустил тётю Дашу.

– Тебе что-нибудь надо? – спросил он у Лизы, стоя в дверях её комнаты. – А то я пойду вздремну.

– Нет, – слабо отозвалась Лиза со своего места, даже не повернув головы.

– Ну, хорошо, – шепнул Юра и ещё задержался в дверях.

Лиза не двигалась. Только подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Всё так же молчала. И это движение Юра, переминавшийся на пороге с ноги на ногу, принял за разрешение уйти.

Ушёл в ванную.

Он повернул вентиль, и потекла струя холодной воды. Когда Юра проворачивал второй вентиль, струя только сжалась.

– Вот блять, – выругался Юра, припоминая, не увидел ли при входе в подъезд никакого объявления об отключении горячей воды.

Вентиль с красным ободком со скрипом проворачивался до упора.

Юра стоял голыми коленями на твёрдом кафеле. Прохладная поверхность вокруг тёплых колен слегка подёрнулась бледным налётом влаги.

Гривастая Юрина голова упала на грудь. Подбородок ударился о бортик ванны. Юра вытянул руку, подставил ладонь под холодную струю, ополоснул лицо. От попавшей воды засаднило царапину на скуле.

Потом ещё Галя спросила:

– Что это у тебя?

– Что? – не понял Юра, касаясь шершавой кровяной корочки кончиками пальцев. – А, это? Да так, ничего... Пройдёт.

Но сначала Юра повернул средний вентиль, перевесился через бортик ванны – и по густым волосам, придавливая их к макушке, застучали тонкие струи. Вот – и спать, кажется, не так сильно хочется...

Он всё равно лёг. В мутно-сером полумраке комнаты, где окно затянуто плотными шторами, всё же, у Юры получилось, закрыв глаза, через какое-то время незаметно для себя погрузиться в сон: а что бы ещё сделать, когда можно разве что рассматривать тысячу раз рассмотренные завитки узоров на обоях?.. Как в детстве – рассматривать...

Незадолго до того, как он уснул, Юра подумал о том, что с детства обстановка в этой (теперь – его) комнаты сильно изменилась; на своём месте остались только обои.

Эта мысль, вспыхнувшая в душном пространстве его черепной коробки, расплылась невнятным месивом, запуталась, замкнулась сама на себе и лениво метаморфизировалась в такое же невнятное сновидение.